Неточные совпадения
Лука Лукич (к зрителям).Ей-богу, и
в рот никогда
не брал луку.
Уж двадцать лет, как Демушка
Дерновым одеялечком
Прикрыт, — все жаль сердечного!
Молюсь о нем,
в рот яблока
До Спаса
не беру.
— А ты, окроме сивухи, ничего больше, чай, и
в рот не брал? Чай, и теперь налимонился?
Кажется, ни батюшка, ни дедушка пьяницами
не бывали; о матушке и говорить нечего: отроду, кроме квасу,
в рот ничего
не изволила
брать.
—
Не ест он этого, Агафья Матвеевна: ухи терпеть
не может, даже стерляжьей
не ест; баранины тоже
в рот не берет.
— Я пост на себя наложила бы; мяса всю жизнь
в рот не стану
брать, так и умру.
«С удовольствием», — отвечал я, и мы налили — он мне портвейну, которого я
в рот не беру, а я ему хересу, которого он
не любит.
Мы,
не зная, каково это блюдо,
брали доверчиво
в рот; но тогда начинались различные затруднения: один останавливался и недоумевал, как поступить с тем, что у него во
рту; иной, проглотив вдруг, делал гримасу, как будто говорил по-английски; другой поспешно проглатывал и метался запивать, а некоторые,
в том числе и барон, мужественно покорились своей участи.
Чертопханов чуть
не обезумел от радости, но и
не подумал о водке: с самого того дня, как Малек-Адель поступил к нему, он капли
в рот не брал.
Я бы ничего
не имела возразить, если бы вы покинули Адель для этой грузинки,
в ложе которой были с ними обоими; но променять француженку на русскую… воображаю! бесцветные глаза, бесцветные жиденькие волосы, бессмысленное, бесцветное лицо… виновата,
не бесцветное, а, как вы говорите, кровь со сливками, то есть кушанье, которое могут
брать в рот только ваши эскимосы!
Староста, никогда
не мечтавший о существовании людей
в мундире, которые бы
не брали взяток, до того растерялся, что
не заперся,
не начал клясться и божиться, что никогда денег
не давал, что если только хотел этого, так чтоб лопнули его глаза и росинка
не попала бы
в рот.
— Вот что значит трезвость, — отвечал мне старик, — он капли вина
в рот не берет.
Едал, покойник, аппетитно; и потому,
не пускаясь
в рассказы, придвинул к себе миску с нарезанным салом и окорок ветчины, взял вилку, мало чем поменьше тех вил, которыми мужик
берет сено, захватил ею самый увесистый кусок, подставил корку хлеба и — глядь, и отправил
в чужой
рот.
Пищик.
Не надо принимать медикаменты, милейшая… от них ни вреда, ни пользы… Дайте-ка сюда… многоуважаемая. (
Берет пилюли, высыпает их себе на ладонь, дует на них, кладет
в рот и запивает квасом.) Вот!
Он едва держался на ногах, тело его изнемогало, а он и
не чувствовал усталости, — зато усталость
брала свое: он сидел, глядел и ничего
не понимал;
не понимал, что с ним такое случилось, отчего он очутился один, с одеревенелыми членами, с горечью во
рту, с камнем на груди,
в пустой незнакомой комнате; он
не понимал, что заставило ее, Варю, отдаться этому французу и как могла она, зная себя неверной, быть по-прежнему спокойной, по-прежнему ласковой и доверчивой с ним! «Ничего
не понимаю! — шептали его засохшие губы.
Странная, однако ж, вещь! Слыл я, кажется, когда-то порядочным человеком, водки
в рот не брал,
не наедался до изнеможения сил, после обеда
не спал, одевался прилично, был бодр и свеж, трудился, надеялся, и все чего-то ждал, к чему-то стремился… И вот
в какие-нибудь пять лет какая перемена! Лицо отекло и одрябло;
в глазах светится собачья старость; движения вялы; словесности, как говорит приятель мой, Яков Астафьич, совсем нет… скверно!
В новом замещении этой должности опять вышло неприятное столкновение: губернатор хотел по крайней мере определить на это место кого-нибудь из своих канцелярских чиновников — например, одного из помощников своего правителя, человека, вполне ему верного и преданного; но вице-губернатор объявил, что на это место он имеет
в виду опять нашего старого знакомого, Экзархатова, о котором предварительно были собраны справки,
не предается ли он по-прежнему пьянству, и когда было дознано, что Экзархатов, овдовев, лет семь ничего
в рот не берет, Калинович
в собственноручном письме предложил ему место старшего секретаря.
— Напьемся чайку напополам с вином (которого он и
в рот не брал), а потом наденем на себя бурку да наметом, наметом, пока скрозь
не промокнем, — и всякая боль пройдет! К Черкасску здоровы будем!
Сидит
в углу толсторожая торговка Лысуха, баба отбойная, бесстыдно гулящая; спрятала голову
в жирные плечи и плачет, тихонько моет слезами свои наглые глаза. Недалеко от нее навалился на стол мрачный октавист Митропольский, волосатый детина, похожий на дьякона-расстригу, с огромными глазами на пьяном лице; смотрит
в рюмку водки перед собою,
берет ее, подносит ко
рту и снова ставит на стол, осторожно и бесшумно, —
не может почему-то выпить.
Толковали о немедленной теплой ванне, об растирании Фомы Фомича спиртом, о грудном чае, о том, что Фома Фомич крошечки хлебца-с «с утра
в рот не брали-с и что они теперь натощак-с».
Если гости, евшие и пившие буквально день и ночь, еще
не вполне довольны угощением,
не вполне напелись своих монотонных песен, наигрались на чебызгах, [Чебызга — дудка, которую башкирец
берет в рот, как кларнет, и, перебирая лады пальцами, играет на ней двойными тонами, так что вы слышите
в одно и то же время каких-то два разных инструмента.
И держал себя Косяков так скромно, обходительно, даже водки капли
в рот не брал, а карт и
в глаза
не видывал.
Крючки надобно употреблять меньшего разбора из средних, потому что на маленькие трудно и скучно насаживать беспрестанно, по необходимости выбирая самых мелких червяков; хвостики можно пускать короче, гольцы
берут и вовсе без хвоста, хотя
не так охотно, но зато гораздо вернее, потому что голец клюет
не с разбега и
не вдруг заглатывает, а взяв
в рот конец червяка, тихо плывет
в сторону; следственно, надобно подсекать немедленно, как скоро наплавок повезет вбок или прямо.
В отношении к рыбам хищным оно верно всегда, наплавок, точно, погружается; но
в отношении к другим породам рыб, особенно некрупным, это правило вредно: они
не проглатывают, а
берут насадку
в рот и плывут
в сторону, очень часто
не утаскивая наплавка; если встретится какое-нибудь препятствие (и оно встретится непременно от упора натягиваемой лесы), особенно если рыба услышит жесткую спинку крючка, а всего более, если уколется его жалом, то она сейчас выбросит насадку вместе с крючком.
Рыба очень нередко задыхается зимой под льдом даже
в огромных озерах и проточных прудах: [Из многих, мною самим виденных таких любопытных явлений самое замечательное случилось
в Казани около 1804 г.: там сдохлось зимою огромное озеро Кабан; множество народа набежало и наехало со всех сторон: рыбу, как будто одурелую, ловили всячески и нагружали ею целые воза.] сначала,
в продолжение некоторого времени, показывается она
в отверстиях прорубей, высовывая
рот из воды и глотая воздух, но ловить себя еще
не дает и даже уходит, когда подойдет человек; потом покажется гораздо
в большем числе и как будто одурелая, так что ее можно ловить саком и даже
брать руками; иногда всплывает и снулая.
— Так-то так, посытнее, может статься — посытнее; да на все есть время: придут такие года, вот хоть бы мои теперь,
не след потреблять такой пищи; вот я пятнадцать лет мяса
в рот не беру, а слава тебе, всевышнему создателю, на силы
не жалуюсь. Только и вся моя еда: хлеб, лук, да квасу ину пору подольешь…
— Ну, а ты-то что ж, сват? Пойдешь и ты с нами? — принужденно сказал Глеб, поворачиваясь к Акиму, который стоял с поднятою рукой и открытым
ртом. — Все одно: к ночи
не поспеешь
в Сосновку, придется здесь заночевать… А до вечера время много;
бери топор… вон он там, кажись, на лавке.
Да, да, все это люди отличные, а
в результате ничего
не выходит; припасы первый сорт, а блюдо хоть
в рот не бери.
До конца жизни никакого вина папенька
в рот не брал!
Чаю и прежде
не пивал, водки никогда
в рот не брал.
«Вот, — думал Колесов, — приеду
в Москву. Устроюсь где-нибудь
в конторе, рублей на пятьдесят
в месяц. Года два прослужу, дадут больше… Там, бог даст, найду себе по сердцу какую-нибудь небогатую девушку, женюсь на ней, и заживем… И чего
не жить! Человек я смирный, работящий, вина
в рот не беру… Только бы найти место, и я счастлив… А Москва велика, люди нужны… Я человек знающий, рекомендация от хозяина есть, значит, и думать нечего».
Огород есть еще на Выборгской стороне: третьего года купец нанимал под капусту; и такой купец трезвый, совсем
не берет хмельного
в рот, и трех сыновей имеет: двух уж поженил, «а третий, говорит, еще молодой, пусть посидит
в лавке, чтобы торговлю было полегче отправлять.
Сидим, разговляемся, все как следовает по порядку, а тетка наливает мне стакан водки и подносит: «Поздравь, говорит, дядю с праздником…» А я
в те поры насчет этой водки ни-ни, ни единой капли
в рот не брал.
— Верно
не знает! — подхватил Зарядьев. — Вот года три тому назад ко мне
в роту попал такой же точно молодчик — всех так и загонял! Бывало, на словах города
берет, а как вышел
в первый раз на ученье, так и язык прилип к гортани. До штабс-капитанского чина все
в замке ходил.
Я старался убедить их, что рыба и
в рот не брала их червяков, что это трогала какая-нибудь маленькая плотичка или верховка задевала за лесу и даже за наплавок, около которого она всегда вертится.
Петр. Я
в то время леденцы и пряники любил, а теперь
в рот не беру…
Несмотря на то, что у гостей мужского пола нагревались чубы и рделися щеки еще при первой перемене, батенька, с самого начала стола, ходили и, начиная с пана полковника и до последнего гостя, упрашивали побольше кушать, выбирая из мисок куски мяс, и клали их на тарелки каждому и упрашивали скушать все; даже вспотеют, ходя и кланяясь, а все просят, приговаривая печальным голосом, что конечно-де я чем прогневал пана Чупринского, что он обижает меня и
в рот ничего
не берет?
И тотчас узнал, что это вещество изобретения брата Павлуся пунш, которого я терпеть
не мог и
в рот, что называется,
не брал; а тут, как зритель, должен, наблюдая общий порядок, пить с прочими зрителями, как назвал их вельможный чиновник; но я рассудил, что, по логическим правилам знаменитого домине Галушкинского, должно уже почитать их
не зрителями, понеже они
не зрят, а пителями или как-нибудь складнее, понеже они пьют…
Пожалуйте. Вот и пришел домине «Галушка». Маменька из своих рук поднесла ему чашку чаю. Домине начал отказываться, что он ничего хмельного во всю филипповку
в рот не берет.
Он
брал огурец
в руку,
не глядя на него, засовывал его до половины
в рот и сразу перекусывал большими желтыми зубами, так что рассол из огурца брызгал во все стороны, орошая его щеки.
— Никогда капли
в рот не брал и
не возьму больше, — говорил он, кланяясь хозяйке
в пояс.
Матюшка захватил два сукроя, почти
в два приема забил их
в рот и стал, как говорится, уплетать за обе щеки. Петр
не брал.
Я раз его спросил, передавал ли он Лидии Николаевне, что мы узнали о ее женихе, он отвечал, что нет, и просил меня
не проговориться; а потом рассказал мне, что Иван Кузьмич знает от Пионовой весь наш разговор об нем и по этому случаю объяснялся с Марьею Виссарионовною, признался ей, что действительно был тогда навеселе; но дал ей клятву во всю жизнь
не брать капли вина
в рот, и что один из их знакомых, по просьбе матери, ездил к бывшему его полковому командиру и спрашивал об нем, и тот будто бы уверял, что Иван Кузьмич — добрейший
в мире человек.
Николай тяжело вздохнул, отирая ладонью пот со лба. Ему
не нравилось, как эти люди едят: Будилов
брал лепёшки, словно брезгуя, концами тонких пальцев; поднося кусок ко
рту, вытягивал губы, как лошадь и морщил нос; потом, ощупав кусок губами, неохотно втягивал его
в рот и медленно, словно по обязанности, жевал, соря крошками; всё это казалось парню неприятным ломаньем человека избалованного и заевшегося.
«Уши хоть дерут, но хмельного
в рот не берут!» [Уши хоть дерут… — искаженные строки из басни И.А.Крылова «Музыканты»:] — пропел басом, довольно громко, столоначальник и покачнулся.
Словом сказать, было весело, шумно; один я грустил; грустил я и потому, что намерения мои
не удавались, и по непривычке к многолюдию; вина я тогда еще
в рот не брал,
в хороводах ходить
не умел, а пуще всего мне досадно было, что все перемигивались, глядя на меня и на дочь пореченского священника.
— Что же это вы, волк, — курить
не умеете, а папиросу
в рот берете.
О себе Клементий мне рассказал, что года два тому назад барин отпустил его
в Питер опять и что, мало того, взял под свой залог его подряд и сдал ему, и что он с этого времени, по милости божией, и пошел опять
в гору, и теперь имеет тысяч до десяти чистого капитала, что блажи теперь у него никакой нет,
в деревню съездит каждую зиму, хмельного ничего
в рот не берет, потому что от хмельного мужику все нехорошее и
в голову приходит.
Смотрю: день
не пьет, другой
не пьет, третий — хмельного
в рот не берет, осовел совсем, видно жалко, сидит подгорюнившись.